Лик смерти - Страница 25

— Да.

— Мерзавец рассекал их тела дрожащими руками, то и дело останавливаясь, потом выгреб все, что мог, у них изнутри и выкинул, как рыбак, потрошащий рыбу.

Стоя над телом миссис Кингсли, я видела нижнюю часть ее позвоночника. Внутренние органы, которые должны были скрывать его от моих глаз, полностью отсутствовали.

— Эта нерешительность меня удивляет.

— Почему? — спросил Барри.

— Потому, что во всем остальном он действовал слишком уверенно.

Я наклонилась, желая внимательнее рассмотреть горло жертвы.

— Горло-то он им перерезал ровно и без малейших колебаний. — Я выпрямилась. — А может, это не признаки нерешительности. Может, след такой неровный от того, что убийца был очень возбужден? Ведь он мог, например, испытать оргазм.

— Мысль интересная, — откликнулась Келли.

В отличие от тел Дина и Лоурель тело их сына, Майкла, лежало нетронутым. Оно было белым от потери крови, но избавлено от участи, постигшей тела родителей.

— Почему он не тронул мальчика? — поинтересовался Барри.

— Он стал уже не важен для убийцы или был слишком важен для него. Одно из двух.

Келли осторожно подошла к кровати, внимательно осмотрела тела и перевела взгляд на исписанную кровью стену.

— Что ты видишь? — спросила я.

— Яремную вену у всех троих он не тронул. Судя по цвету кожи, убийца выпустил им всю кровь, но сделал это раньше, чем распотрошил тела.

— Почему ты так решила? — подал голос Барри.

— Недостаточно крови в брюшной полости и на видимых органах. Главный вопрос в другом: где остальная кровь? Пусть одного он убил внизу, в гостиной. А остальных? — Жестом Келли обвела комнату. — Кровь здесь в основном на стенах; есть несколько клякс на ковре, но этого недостаточно. Одеяла и простыни испачканы кровью, не спорю, но лишь слегка, — сказала она, покачав головой. — Горло он резал им явно не здесь.

— Я тоже обратила на это внимание, — откликнулась я. — Он выпустил им кровь где-то в другом месте. Где?

Через мгновение, не сговариваясь, мы уставились на маленький коридорчик, ведущий из спальни в ванную комнату. Не сказав ни слова, я двинулась туда, Барри и Келли — за мной.

Все стало ясно, когда мы вошли.

— Ну, — мрачно сказал Барри, — вот вам и объяснение в лучшем виде.

Огромная ванна, созданная для неги и расслабления, более чем на четверть была заполнена свернувшейся кровью.

— Он выпустил им кровь в ванной, — пробормотала я и указала на две порыжевшие кляксы на ковре. — Потом вытащил их оттуда и положил рядышком на кровать.

Мой мозг лихорадочно работал, и я еще острее ощутила взаимосвязь недавних событий.

Я молча прошла в спальню и тщательно осмотрела запястья и щиколотки супругов Кингсли. Келли и Барри удивленно уставились на меня.

Я показала на трупы.

— Ни единого следа, ни на щиколотках, ни на запястьях! У нас двое взрослых. Их заставили раздеться донага, положили в ванну одного за другим, перерезали им горло и выпустили кровь. — Как такое могло произойти?

— Понимаю, о чем ты, — сказал Барри. — Они должны были сопротивляться. Как убийце это удалось? Вряд ли он бросил что-то вроде: «Сиди и жди своей очереди» — и ему подчинились.

— Принцип Оккама, закон минимума допущений, — ответила я. — Самый простой ответ: они не сопротивлялись.

Сбитый с толку, Барри нахмурился, затем лицо его прояснилось, и он согласно кивнул:

— Ты права, они были без сознания. Может, под воздействием наркотиков? — Он снова сделал запись в блокноте. — Я скажу, чтобы проверили при вскрытии.

— Понимаешь, — я покачала головой, — если это так, значит, убийце нужно было перенести три трупа, а один из них еще и поднять на второй этаж. Как ты думаешь, Барри, какого роста мистер Кингсли? Футов шесть?

— Шесть или шесть с небольшим, — кивнул он, — и вес у него очень приличный.

Я даже присвистнула. «И он должен был втащить одурманенного Кингсли в ванную…»

Я снова покачала головой:

— Значит, убийца высокий или очень сильный или и то и другое вместе.

— Ну разумеется, — кивнул Барри, — не лилипута же мы ищем.

— Их могло быть и двое, — сказала Келли, скользнув по мне взглядом. — Мы уже сталкивались с такими убийствами.

«Она права. Партнерство в подобных делах не такой уж редкий случай. Моя команда не раз отлавливала подобных извращенцев».

— У нас нет очевидных улик, говорящих о сексуальном насилии, — заметил Барри. — Но это еще ничего не значит. Все разъяснится только после экспертизы.

— Скажи, чтобы мальчика проверили первым, — попросила я.

Барри удивленно поднял бровь.

— Его не потрошили, — показала я на тело Майкла. — Он чистый. Мне кажется, убийца вымыл его уже после смерти. Похоже, он его даже причесал. Может, здесь и не было ничего сексуального, но что-то все-таки произошло. Он почему-то не испытывал ненависти к мальчику.

— Понятно, — сказал Барри и снова сделал запись.

Я пристально оглядела комнату, изучила кровавые полосы на стене и на потолке. Местами создавалось впечатление, будто художник выплеснул на белый холст банку, доверху наполненную краской. И это еще больше сбивало с толку. Кровавые завитки, символы, полосы. А самое главное — они были везде.

— Кровь и извлеченные внутренние органы, несомненно, что-то значили для мерзавца, — пробормотала я. — У нас есть все основания полагать, что он не мучил своих жертв и что они истекли кровью прежде, чем он распорол им животы. Их боль была ему не важна. Ему нужно было то, что внутри. Особенно кровь.